21 января 2016 в 14:14, просмотров 6238
Путешествие по Питеру может ассоциироваться и с рондо La Campanella Паганини, и с ночной серенадой Моцарта, и с первым концертом Чайковского, и с третьим ноктюрном Листа, и с «Безумием» Шнитке. Случается, и жесткая группа «Рамштайн» приходит на ум в сочетании с согревающим виски…
Авторы: Елена ШПИЗ, Татьяна ТРУШКОВСКАЯ
Мы наведались в предновогодний Питер налегке: туда самолетом, обратно высокоскоростным «Невским экспрессом» ‒ милейшим и очень комфортным поездом с изолированными сидячими купе. Что характерно, по времени идет «Невский» столько же, сколько и «Сапсан», однако стоит на порядок дешевле. Словом, получилось отличное путешествие в стиле рондо.
Что характерно, провели в городе на Неве всего несколько дней, но расписаны они были настолько плотно, что по дороге домой ловили себя на мысли, будто прошло как минимум недели две. Причем прекраснейшие – вот бы повторить!
Программа у нас была весьма насыщенная: сначала посещение премьеры балета «Каменный цветок», возрожденного Григоровичем на исторической сцене Мариинского театра, спустя без малого 60 лет после первой постановки; потом эпической кантаты Карла Орфа «Кармина Бурана» в просторной, ультрасовременной «сценической акватории» Мариинки-2. Потом нас ждала экскурсия в Алмазную и Золотую кладовые Эрмитажа и в реконструированный Генштаб. А под занавес предстояло посмотреть балет «Лебединое озеро» в камерном Эрмитажном театре. Как оказалось, многие даже не знают об этой таинственной изюминке одного из лучших музеев мира…
Спасибо местному минтрансу: по городу курсируют несколько отличных автобусных маршрутов, успешно заменяющих экскурсионные. Садишься и проезжаешь Питер насквозь в любом направлении. Особая экзотика – контролерши вместо привычных турникетов. Такие, знаете ли, юркие дамочки, героически протискивающиеся сквозь плотную массу пассажиров в час-пик и добросовестно собирающие денежку за проезд. Что характерно, если не выходите на конечной, платите заново, ибо, в их понимании – это уже новый рейс. Впрочем, удовольствие того стоит: автобус проезжает красивейшие места по обоим берегам Невы. При этом пробок нет почти нигде – это вам не Москва с ее вечным повсеместным трафиком. Так что катитесь себе по Питеру, особенно предзакатному, в хорошую погоду, и наслаждайтесь исторической красой и просторами этого города, чудом спасенного от обрубающих взор стекляшек и высоток.
Прокатились мы разочек и в питерском меетро, а там ‒ чуть ли не на каждой станции – театрально-концертные афиши и книжные киоски прямо на платформах…
К 125-летию Сергея Прокофьева и собственному 90-летию известный балетмейстер Юрий Григорович решил возродить столь значимую в его карьере постановку «Каменного цветка» 1957-го года. При этом признал, что времена изменились: «сегодня другие артисты, другой зритель». И хотел учесть сии моменты, воссоздавая балет по сказке Бажова.
В первой постановке Григорович, не побоявшийся сделать ставку на молодых исполнителей, открыл миру имена Аллы Осипенко (Хозяйки Медной горы), Ирины Колпаковой (Катерины), Александра Грибова (Данилы) и Анатолия Гридина (Северьяна). При этом удивительно органично сработался с именитым художником Симоном Вирсалезе, который на тот момент проработал в театре уже больше 20 лет. Спектакль в итоге с успехом шел до 1991 года и исполнялся 191 раз.
По словам Григоровича, воссозданный спектакль отличается от изначального: «Есть изменения в хореографическом тексте, в музыкальной партитуре. В новой редакции «Каменного цветка» мне хотелось ярче представить тему любви и творчества».
Что и говорить, Питер очень ждал этой премьеры. В зале не было ни одного, даже «стоячего», свободного места. Некоторые предусмотрительно подкладывали под пятую точку целую гору седушек, обнаруженных где-то в коридорах театра, чтобы оказаться чуть повыше и не мучиться от телепающихся впереди голов, мешающих смотреть.
Между тем, первое впечатление оказалось несколько спокойней предвкушаемого. Быть может, чересчур «классическим». Хотя декорации и костюмы не вызывали никаких вопросов. Все было на высшем уровне, если не лучше. И, бесспорно, ощущался масштаб – и возможностей, и самой постановки. Каждый артист огромной труппы сумел стать частью общей пластической картины и в то же время раскрыться индивидуально. Мы увидели роскошные танцы цыган и камней, не говоря уже о сольных партиях Катерины, Хозяйки Медной горы и гадко-притягательного Северьяна…
По ощущению, тема любви активно превалировала в этом спектакле, по той причине, что у Данилы, в исполнении Андрея Ермакова, тема творчества как-то сама собой уступила ей место на первом плане ‒ то ли осознанно, то ли просто так получилось. Роль каменного цветка в этом сюжете из центробежной органично обратилась в фоновую. Каменный шедевр стал попросту не существенен на фоне большой и красивой любви – и в формате взаимного влечения юной пары, и в драме любовного треугольника, и в несколько притянутом четырехугольнике с Северьяном. Притом, что харизматичный Северьян (Юрий Смекалов), блестяще отыгрывал каждую деталь, каждый пластический рисунок. Он был столь естественен в роли истинного чиновника, что иной раз казался не заинтересованным ни в Катерине, ни в шедевре Данилы. Что вполне естественно, ему просто нравилось угнетать мирных крестьян и нарушать благоденствие сказочной деревушки.
Но насколько же мощным оказался второй акт. По динамике, по накалу, по внутренней освобожденности артистов, которые будто проснулись после немного скованной первой части. Как же хороша была Катерина (Екатерина Осмолкина). Хрупка, легка, а главное, не скучна, несмотря на «хорошесть» своей роли, которая нередко проигрывает характерности «плохих героинь». И вот тут несомненная удача постановки: пронзительный пластический диалог Катерины и Хозяки Медной горы, блестяще отыгранный как Осмолкиной, так и Викторией Терешкиной, волшебно перевоплощавшейся из царицы в змею, из холодной стервы во влюбленную женщину. Как же тонко ей удалось отыграть злобницу, способную на сочувствие, на внутреннее перевоплощение. Как же это было пронзительно, по-настоящему. И под занавес совершенно искренне подумалось: да Бог с ним, с этим каменным цветком! Главное, Катерина и Данила счастливы и свободны. Даже слезы от какой-то внутренней радости накатили, так грандиозно завершился спектакль, и хотелось хлопать и хлопать, и совершенно не хотелось уходить…
Узнаваемая с первых звуков сценическая кантата Карла Орфа «Кармина Бурана» шла в новом здании Мариинского театра, рядышком с историческим. Любопытно, насколько лаконично эта постройка смотрится снаружи и насколько масштабно внутри.
Сколько же споров бурлило вокруг этого здания! Построили его в 2013 году, и СМИ ругались, что, впервые увидев «Мариинку-2», жители Петербурга окрестили новодел «бетонной коробкой» и «убийцей набережной Крюкова канала». Даже пытались собрать петицию, чтобы его снести, сетуя, что «в сердце города разместили огромный сарай, назвав это театром». История прямо как с церетелевским Петром в Москве-реке: сначала тоже все его ругали и мечтали отдать в какой-нибудь другой город, а потом привыкли.
А вот лично мы восприняли новое здание Мариинки с позитивом, потому как оно не лишено интриги. Даже, когда просто проезжаешь мимо, особенно вечером, и видишь в огромных панорамных окнах и многочисленным узких оконных проемах, выходящих на улицу Декабристов, яркие стены из оникса, подсвеченные изнутри, ужасно хочется попасть внутрь и рассмотреть все это поближе.
В фойе очень радуют глаз люстры Swarovski в виде хрустальных пузырьков на невидимых нитях.
Проектировали всю эту историю КБ ВиПС и канадское бюро Diamond and Schmitt Architects, а интерьерами и лестницами занимались компании ALAND (Санкт-Петербург), Waagner Biro (Вена) и Malishev Wilson Engineers (Лондон). И лестницы в самом деле хороши. Особенно впечатляет центральная ‒ овальная, весом около 100 тонн, в буквальном смысле висящая на 8 подвесках! Другая ‒ 35-метровая ‒ полностью сделана из стекла. И чем-то перекликается с центральной стеклянной частью огромной мраморной лестницы обновленного Генштаба Эрмитажа. Стоит отметить, эти современные прозрачные конструкции на редкость приятны в решении глобальных интерьеров.
Не случайно же, еще в 2013 году лестницы «Мариинки-2» завоевали престижную награду Structural Awards (премию Института Инженеров-Конструкторов Великобритании – прим. ред.).
Сценический зал «Мариинки-2» вмещает 2000 мест. Это поистине гигантское многоярусное пространство с царской ложей и фантастической акустикой. И, конечно, «Кармина Бурана» звучала там космически.
Настоящее название ‒ Carmina Burana: Cantiones profanae cantoribus et choris cantandae comitantibus instrumentis atque imaginibus magicis ‒ переводится как «Песни Бойерна: Мирские песни для исполнения певцами и хорами, совместно с инструментами и магическими изображениями.»
Дело в том, что Орф в своих творениях не признавал ничего обычного. Если писал оперу, то, непременно, сказочную (Märchenoper), если кантату, то сценическую. А все потому, что композитору нравилось смешивать музыку, движение, голоса в каком-то едином энергетическом порыве. И в нашем очерке об Орфе вы можете прочесть об этом подробнее…
Символично, кстати, что слово Carmina, которое переводится как «песни», по созвучию для нашего уха, больше ассоциируется со словом «карма», что, в сущности, логично, поскольку суть кантаты закручена Колесом Фортуны ‒ символом непостоянства всего земного.
На самом деле Carmina Burana — часть музыкального триптиха Trionfi («Триумфы»), в который входят еще две кантаты: Catulli Carmina («Песни Катулла, сценические игры») и Trionfo di Afrodite («Триумф Афродиты»). Открывает же и закрывает трилогию узнаваемая с первых звуков хоровая композиция O Fortuna ‒ в первые мгновения пронзительно-тихая, пульсирующая, с постепенно нарастающей мощью звука и тревоги…
Орф написал эту кантату на собственное либретто по мотивам средневековых стихов из сборника Codex Buranus («Песни Бойерна»), названного в честь, а точнее, в анти-честь, старинного бенедиктинского монастыря Beuern (лат. Buranum), ныне Бенедиктбойерна ‒ в Баварии. Ибо именно там в 1803 году был найдет оригинал этого манускрипта XII – XIII вв. с текстами вагантов или голиардов ‒ бродячих поэтов (студентов, школяров, беглых монахов), высмеивающих церковные истины и воспевающих земные радости.
Карл Орф впервые увидел эти стихи в 1884 году в публикации Джона Эддингтона Саймонда «Вино, женщины и песни» ‒ с английскими переводами 46-ти поэм. Впоследствии композитор выбрал 24 из них ‒ на темы непостоянства удачи и богатства, быстротечности жизни, радости возвращения весны, а также удовольствия от пьянства, обжорства, азартных игр и плотских радостей – и составил либретто с помощью студента-юриста и энтузиаста Мишеля Гофмана, который изучал греческий и латынь. Что характерно, Орф сохранил изначальные языки стихов ‒ народную латынь, средневерхненемецкий и старофранцузский.
Сами же песни можно разделить по смыслу на несколько групп: 1) о морали и насмешках; 2) о любви; 3) застольные песни; 4) театрализованные представления; 5) песни, высмеивающие внутрицерковные пороки ‒ симонию, стяжательство и проч.
Лишь услышав кантату вживую, можно оценить насыщенность и аутентичность, с которыми Орф передал цепкие, драматичные ритмы Средневековья. Тут, конечно, и огромное количество ударных инструментов сыграло роль, и отрывистая, держащая нерв, подача текста…
На сей раз в постановке не было сценической составляющей. Не было танцевального спектакля. Только музыка и голоса. Зато какие! Сопрано Анны Денисовой, тенор Станислава Леонтьева, баритон Владимира Мороза. С какой-то потусторонней мощью держали акустический накал и взрослый, и совершенно потрясающий детский хор. И словно из глубины веков звучал симфонический оркестр Мариинского театра, которым дирижировал Андреем Петренко. Мощь чистоты исполнения поглотила настолько, что воображение само дорисовывало живописные картины.
Даже висячая лестница в «Мариинки-2» при определенном ракурсе напоминает Колесо Фортуны…
В этих залах фотографировать запрещено строжайше. Увидеть сокровища Золотой и Бриллиантовой кладовых Эрмитажа можно только во время немногочисленных камерных экскурсий, на которые не так-то просто попасть. Такой концентрации исторически бесценных экспонатов из золота и украшений с драгоценными камнями в относительно небольших залах, пожалуй, не увидишь больше нигде. И потом еще долго будут снится щедро инкрустированные бриллиантами трости, шкатулки, заколки, уздечки, попоны, сабли и знаменитая витрина с темно синим бархатом в качестве фона, буквально усыпанная пронзительно сверкающими многокаратными камнями.
Наиболее ранние золотые украшения кладовой датируются IV в. до нашей эры. Когда-то они принадлежали вождю кочевников и его женам, погребенным в майкопском кургане.
Далее нас ожидал интереснейший рассказ о многочисленных произведениях древнегреческих мастеров, найденных на юге России и в Крыму.
Невероятно интересно было рассматривать замысловатые изделия скифов с множеством деталей. Как оказалось, некоторые рукотворные плетения украшений не сумел повторить ни один современный ювелир, как не пытался.
А среди произведений западноевропейского искусства поразили крупные прозрачные шкатулки из цельных полудрагоценных камней.
Отдельная тема – кресты и реликварии. Это такая непостижимая красота, что рассматривать все эти вещи хочется часами. И дело не только в ценности самих материалов, поражает мастерство людей, создавших настоящие рукотворные чудеса…
Среди императорских сокровищ трогает сердце Евангелие, принадлежавшее Петру I. Совсем небольшое, с обложкой, искусно расшитой речным жемчугом.
А вот туалетный прибор Анны Иоановны прямо-таки поражает роскошью. Помимо зеркала в массивной раме и несессеров, там насчитывается еще около 60 предметов ‒ более, чем на 65 кг золота. Есть даже специальная палочка для чесания головы, весьма полезная для дам тех времен с их пышными прическами, учитывая тогдашние сложности с мытьем головы.
Вообще в экспозиции множество несессеров, табакерок, шкатулок и косметичек в виде очень своеобразных футляров для маникюрных наборов и духов, которые висели у дамы на руке. Как и специальные книжечки, куда на балах вписывались кавалеры на танцы, а после также легко стирались.
Кроме того, в экспозиции довольно много роскошных карманных часов, демонстрирующих статусность своих владельцев. Люди со вкусом ограничивались одними часами, некоторые же модники обвешивались сразу несколькими, будто новогодние елки.
Есть в коллекции Эрмитажа и драгоценности из коллекции Фаберже, правда, совсем немного. Остались только уменьшенные копии императорских корон, скипетров и держав. А знаменитые Яйца в тяжелые времена революции и гражданской войны пришлось продать.
Чудесный Эрмитажный театр напомнил одну из тех роскошных изящных шкатулок, которые мы с таким удовольствием рассматривали в кладовых Эрмитажа. А тут ‒ словно оказались внутри!
Особенно порадовал тот момент, что садиться можно, где хочется. Все билеты – без мест! Посему, кто пришел раньше, может хоть десять раз пересаживаться, выбирая, где лучше. А кто припозднился, занимает оставшиеся места.
Мы в итоге устроились таким образом, что смотрели балет «Лебединое озеро», словно, на ладони, тем более, что миниатюрная сцена и в самом деле походила на ладошку. Не удивительно, что и балет на такой крошечной сцене смотрелся как истинно ювелирное искусство.
Сказать по правде, мы не ожидали. Все же, не Большой, не Мариинка. Однако труппа Эрмитажного театра оказалась на высоте. Каждый танец был пластически выписан до мельчайших деталей. И солисты, и кордебалет смотрелись очень достойно. Движения были отточены и легки. Ощущалось удовольствие исполнения, и зритель в уютном зале отвечал теплом.
А до чего хорош был оркестр, который оказался прямо под нами. Все же это ни на что непохожие эмоции ‒ смотреть балет в таком маленьком театре. Видеть каждую деталь танца так близко, словно через увеличительное стекло…
Обновленный Генштаб ожиданий не обманул. С огромным удовольствием посмотрели роскошно размещенные шедевры Матисса, Ренуара, Пикассо, Ван Гога, Марке. Искренне порадовали просторные светлые залы с окнами на площадь.
Современное искусство внизу тоже по-своему любопытно. Как-то очень органично окунаешься в экспозицию, поднявшись из просторного холла по интригующе стеклянной середине мраморной лестницы, о которой мы рассказывали вначале.
В здании вообще очень много стекла, прозрачности воздуха. Стеклянные элементы пола и крыши, щедро пропускающей дневной свет, особенно приятны в таком внушительном выставочном пространстве.
На посещение Генштаба может уйти целый день, и не жадничайте, выделите время, чтобы обойти все этажи и залы. Тем более, что в некоторые захочется вернуться.
А когда потом выйдете на площадь, на набережную, вдохнете свежий питерский воздух, окинете взором невские просторы – почувствуете город в полном объеме.
Коли проголодаетесь, к вашим услугам великое множество приятных недорогих кафе и пабов. Даже со сдержанным бюджетом скованно себя не почувствуете.
Да и просто прогуляться по улицам Питера ‒ здорово. Признаться, покидать его было искренне жаль. Что ж, будем надеяться, скоро вернемся ‒ на не менее мажорной весенней ноте…
Источник
Редакация благодарит за содействие в работе прекрасных сотрудников пресс-служб Мариинского театра и «Эрмитажа».
БОЛЬШОЙ ФЕСТИВАЛЬ МУЛЬТФИЛЬМОВ. «Третьяковская галеря» повторила успешный опыт семинаров талантливых художников-мультипликаторов с вовлечением детей…
Юбилейная выставка «Лев Бакст/Léon Bakst. К 150-летию со дня рождения» в ГМИИ им. Пушкина стала крупнейшей в истории экспозицией работ этого великого декоратора…
ДИАЛОГ В ДВИЖЕНИИ. Фантазия на тему «Танцы»…
Оставить отзыв | |
