Говорят, лучший вид отдыха – это смена деятельности. К примеру, проводите вы круглый год в офисе, под гул кондиционера и бульканье кулера, а в отпуск уезжаете на дачу, неторопливо склоняетесь над грядкой, да так и застываете на весь месяц. Вот он, отдых?!
Или работаете лесорубом, а в отпуск рванули в далёкий отель со смуглым персоналом, и давай круглые сутки валяться на песке и разрушать себя по системе «всё включено». Тоже неплохо! Ну или в конце концов, как мы – целый год крутимся по городу с разрывающимся мобильником и ворохом дел с пометкой «сделать вчера», а потом закидываем экспедиционный баул во внедорожник и уезжаем туда, где тебе ни мобильной связи, ни деловых встреч, ни, прости Господи, совещаний с планёрками. Хотя, честно говоря, после нашего отдыха, по-хорошему, недельку на больничном посидеть, дабы восстановиться, но мы не жалуемся и пока справляемся без бюллетеней. Одним словом, странные типы, что с нас взять!
Езда на мотоцикле по глубокому снегу – это спортивная акробатика, совмещённая с игрой в рулетку. Повезёт – проедешь, не повезёт – кувыркнёшься.
Вы не поверите, но пару лет назад на зимнике под Воркутой нам повстречались более отмороженные, чем мы. Причём в буквальном смысле. В сорокаградусный мороз они передвигались на мотоциклах. Законченные маньяки! Следует ли говорить, что мы моментально прониклись друг к другу огромной симпатией. Постояли, в общем, поболтали и разъехались в разные стороны – мы на Полярный Урал, они в Инту. Так мы познакомились с Александром Ward Варданянцем, известнейшим путешественником, объехавшим верхом на мотоцикле практически весь земной шар, включая зимние путешествия в Магадан и Воркуту. Естественным развитием знакомства стало желание съездить куда-нибудь вместе. Но перед тем как отправляться в серьёзное путешествие, мы решили размяться и поехали на Кольский полуостров, что бы ещё раз пройти по излюбленному джиперами маршруту – от Титовки до маяка на мысе Немецкий, самой северной точки европейской части России. И наметили мы это дело на Новогодние праздники, ну, чтобы народу там было поменьше, наверное. Нужно ли говорить, что предупреждения бывалых о том, что подняться на перевал в это время года на колёсной технике невозможно, только подогревали желание стартовать немедленно.
База в приграничной Титовке. Группа в сборе, завтра выдвигаемся на маршрут,
а пока ужинаем и отогреваем мотоциклы перед утренним пуском
Ледокол «Ленин» в Мурманске. Раньше этот исполин ломал льды Арктики.
Теперь стоит на приколе в порту Мурманска, став очень необычным музеем
И вот, наконец, долгожданные куранты пробили. Быстро хлебнув шампанского и выспавшись, мы отправились в первую совместную экспедицию. Нашу команду представляло четыре экипажа: два Toyota Land Cruiser, 100 и 80, не первый год колесящих по Заполярью, и пара Mitsubishi Pajero Sport – дебютанты зимних путешествий. А Саша Ward в качестве пары пригласил мурманского мотоциклиста Геннадия Насырова, который на предложение поехать зимой на Рыбачий ответил: «Но ведь это невозможно… Я еду!».
Стремительный марш-бросок «Москва – Титовка», четыре внедорожника и мотоприцеп, и вот мы на месте. Мороз, надо сказать, был довольно сильным даже для этих мест. Ртуть в термометре не поднималась выше отметки –35 °C. Поэтому мотоциклы занесли в столовую базы, где мы отмечали свой приезд и день рождения Кимыча, пилота одной из TLC.
К слову о мотоциклах. Конечно же, это эндуро, и их стихия – пересечённая местность, но в теплый сезон. Для того, чтобы эксплуатировать мотоциклы зимой, потребовались доработки. На свой Yamaha TTR 250 Саша Ward установил новую диодную линзованную оптику направленного и рассеянного света, она потребляет значительно меньше электричества, чем штатный свет, и высвободившаяся энергия пошла на подогрев ручек руля. Также на ручках появились изотермические рукава, в которых руки не так сильно мёрзли. Моторное масло было заменено на снегоходное, чтобы двигатель можно было завести на морозе. В рулевой вилке также заменили масло на менее густое. Были установлены специальные покрышки: Mitas C21 с шипом Kold Kutter впереди и Mitas С18, нашпигованная обычным автомобильным шипом, сзади.
Husaberg 570 Гены тоже претерпел изменения, обулся в резину на «боевом» шипе, а вечером перед выездом по настоянию Саши на руле появились импровизированные рукава.
Но как мотоциклы не готовь, а пространства для багажа от этого не прибавится. Так что всё снаряжение наших отважных мотоциклистов мы распихали по внедорожникам.
Утро встретило нас морозом и полным штилем. Колеса до внедорожных 0,7 атмосфер спустили прямо на стоянке в Титовке, благо до конца чищенной дороги было с десяток километров.
Идем колонной к полуострову Средний. Дорога почищена,
и машины едут легко. Но скоро всё изменится
До Пьяного ручья у подножья перевала добрались быстро, дорога была очищена и накатана. Здесь у беседки мы по традиции остановились. Задобрили духов, полив на землю водку в четыре стороны света, оставили еды и сигарет (не бегать же духам в магазин), а Гена даже сыграл небольшую композицию на варгане, объявив по её окончании, что духи нам благоволят и на перевал пропустят.
Дальше дорога всё круче забирала вверх, начались глубокие перемёты, а с ними и монотонная внедорожная работа пилотов и штурманов. Машины вязли в снегу. Пришлось ещё сбросить давление в шинах, на этот раз до половины атмосферы. Дело пошло живее. В горку «натаптывать» снег лучше получилось у TLC 100 с её автоматической трансмиссией. Всё потому, что надо было очень плавно трогаться при большом сопротивлении качению, а затем постепенно набирать ход, двигаясь всё время на подъем, без провалов на переключение передач.
На мотоцикле Саши, помимо муфт, на ручках имеется электроподогрев. У Гены только импровизированные рукава, что стоило ему слегка подмороженных рук.
Чем круче вверх забирала дорога, тем становилось сложнее. Наконец настал момент, когда двигаться самостоятельно машины не могли, и началось веерное лебежение. Сначала головная машина цепляется за камни и проходит ступеньку, затем становится якорем для следующей машины, за неё, в свою очередь, цепляется идущая за ней, а когда и она оказывается на ровном месте, подтягивается замыкающая. Монотонность процесса слегка разбавляют весёлые парни, волокущие в гору мотоциклы.
Стемнело. Здесь, далеко за Полярным кругом, световой день продолжается всего несколько часов. В свете фар колея, оставленная впередиидущими, стала виднее, и ехать получалось проще. Правда, проще стало только нам, на внедорожниках, а два неутомимых эндуриста продолжили заниматься переноской мотоциклов на небольшие расстояния, чередуя её с короткими интервалами езды на полном газу, с широко расставленными для страховки ногами и выпученными от напряжения глазами. Как на известном портрете Мюнхгаузена, летящего на ядре. Впрочем, про глаза это я предположил, потому что под масками их гримасничаний было не разглядеть. Но наблюдать за ними из теплого салона автомобиля было большим удовольствием, и вытекало оно из понимания того, что кому-то сейчас значительно труднее, чем тебе.
Пьяный ручей – место традиционного привала. Гена Насыров – мурманчанин, знаток своего края и почитатель традиций, задабривает духов игрой на варгане.
Дальше к подъёмам прибавились перемёты. Машины то и дело стаскивало с дороги. Пришлось взяться за лопаты и скапывать снег, превращая скошенную поверхность сугробов в горизонтальную. Мы карабкались в гору с каким-то остервенелым упорством, и, как ни удивительно, через несколько часов взобрались на седло перевала. Впереди нас ждал спуск на полуостров Средний, с затяжным перемётом, а ещё через десяток километров небольшой подъем на Рыбачий. Мы стояли на перевале и улыбались. Только что мы сделали то, что считалось невозможным.
Оставалось добраться до маяка на мысе Немецкий. Кто-то сказал, что самое трудное позади, и остались, в общем-то, пустяки. Никогда так не говорите! Потому что после этой фразы духи, похоже, отвернулись от нас и пошли курить оставленные сигареты, в мгновение ока превратив «пару пустяков» во «всё, карапузики, кончились танцы». В нашем случае у головной машины в замёрзшем ручье развалился ШРУС. Вот только что был полноценный шарнир равных угловых скоростей, а через минуту – кусок покореженного железа и пригоршня шариков. Естественно, что, как только это случилось, задул сильный ветер и пошёл снег. Мы устроили совещание по радио, сидя в тёплых машинах, а мотоциклисты вырыли себе пещеру в снегу и забились в неё греться, предварительно стянув у кого-то термос с горячим чаем.
Поднимаемся на перевал. В качестве импровизированного якоря для лебёдки используем выступающие из-под снега камни.
Как ни прикидывали, а идти дальше не получалось. Ведь даже если оставить покореженную «сотку» здесь, у «восьмидесятки» не будет второй машины, аналогичной по весу и характеристикам, чтобы тропить дорогу «цугом» (в сцепке на тросе), а вторая пара «спортов» на 33-х колесах не могла работать на целине. Не хватало пятна контакта. Так что, как ни прискорбно это было признавать, но наша экспедиция закончилась. Из двух задач – подняться на перевал и дойти до маяка, мы справились только с первой.
Спрятавшийся под снегом мостик через ручей не совпал с колеёй машины. Пришлось прибегнуть к помощи идущих следом товарищей.
Карабкаться на перевал по глубокому снегу в темноте и на ветру – удовольствие для многих сомнительное. Но нам нравится.
Приняв решение, колонна получила команду разворачиваться. Теперь первыми шли два Pajero Sport, затем пара мотоциклистов – они как раз закончили прикуривать мотоцикл Гены, у которого сдох аккумулятор. А уже замыкающими – мы, на сдвоенной Toyota с колесной формулой 8х6. Несмотря на то, что спустились мы всего на несколько сотен метров, обратно на перевал забирались больше часа. Приходилось ходом брать подъемы, ехать, пока машины не начнут закапываться, затем расцепляться, протягивать вперед «восьмидесятку», а потом лебедить за неё «сотку». Но когда добрались до верхней точки перевала, дело пошло веселее. Там, где ещё недавно мы вгрызались в подъем, теперь с ветерком катили под горку и буквально через пару часов были уже у той беседки близ Пьяного ручья, от которой началось наше восхождение.
Берег моря испещрён мириадами небольших ручейков и речушек. При переезде через них лёд подламывается, и машина проваливается в воду.
Неподалёку от перевала одна из машин сползла с дороги. Для того, чтобы вернуть её на курс, пришлось использовать две лебёдки.
Что может быть лучше горячего ужина на тридцатиградусном морозе после долгого ездового дня в хорошей компании?
Мы повесили полевой свет, разложили на столе продукты и приступили к готовке и потреблению. Мотоциклисты уехали отогреваться на базу в Титовку, благо до неё было рукой подать. А мы ели горячие пельмени, пили клубный самогон и вели бесконечные разговоры обо всём подряд. Потом усталость от напряженного дня взяла своё, и экспедиционеры разбрелись спать по машинам. Укутавшись в спальник, я лежал и смотрел в окно. От заведённых машин на тридцатиградусном морозе поднимался густой пар, над ним темнели силуэты гор, а ещё выше переливалось северное сияние. И где-то там вдалеке ветер гнал мириады снежинок над перевалом, мимо горы Муста-Тунтури, к берегу моря и возвышающемуся над ним маяком. Туда, где сейчас холодно и пустынно, и куда мы обязательно доберёмся следующей зимой. Потому что если цель поставлена, её надо обязательно достичь. Потому что достижение цели и есть главный внедорожный драйв. Размышляя об этом, я незаметно для себя уснул.
Наш лагерь, помимо искусственного освещения, всю ночь подсвечивался Полярным сиянием, горящим по всей линии горизонта.
Источник: CLUB4X4.RU
ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ ВАМ ИНТЕРЕСНЫ:
Шерегеш или Алтай? Мы выбрали второе, и для того были веские причины…
