Под Центром Рерихов «загорелось кресло»: органы государственной власти заинтересовалось, каким образом происходит в Центре популяризация творчества Рерихов? Воскресла и бытовавшая с начала 1990-х годов мысль: а не пора ли привлечь к Центру Рерихов помощь профессиональных музейных работников, архивистов, искусствоведов? Конечно, руководству МЦР это остро не понравилось. Сочувствующая общественность возроптала (ей только дай повод): «А знаете, собираются наследие распродавать! — Да вы что?! – Да, у Музея Рерихов уже здание отобрали! – Да вы что?!» – и так далее. Одновременно поползли слухи, что дневники Елены Рерих — те самые, где изложена великая Живая Этика (она же Агни-Йога) –загадочно исчезли. Почему скрывают от нас записи Елены Ивановны? Какую тайну заключают в себе эти манускрипты?

Мы решили разобраться.

ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА: КАК МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЦЕНТР РЕРИХОВ ПОЛУЧИЛ УСАДЬБУ В ЦЕНТРЕ МОСКВЫ

– Как Международный центр Рерихов стал такой влиятельной организацией? – с этим вопросом мы обратились к Кириллу Рыбаку, советнику Министра культуры.

– Святослав Рерих, видя интерес к наследию своих родителей, решил передать советскому народу часть своего имущества: картины, книги, архивы. В 1989 году постановлением Совета министров СССР был создан Советский фонд Рерихов. Его учредителями выступили советские организации, в том числе, Государственный музей Востока. В марте 1990 года Святослав Николаевич составил завещание в пользу Советского фонда Рерихов.

В том же году группа сотрудников этого Фонда, в том числе Людмила Васильевна Шапошникова (не родственица, а однофамилица Елены Ивановны, в девичестве тоже Шапошниковой), организовала доставку имущества из Индии в СССР. Оно поступило в Советский фонд, а государство предоставило Фонду усадьбу Лопухиных — для размещения экспозиции. На средства учредителей началась хозяйственная жизнь Фонда, омрачившись через год неприятными историями.

– Какими? А реставрацию-то усадьбы начали?

– Да, начало реставрации было положено. Но в мае 1991 года Ревизионная комиссия установила, что наиболее ценная часть наследия, переданного Святославом Николаевичем, почему-то находится в квартире Шапошниковой. А после проверки в июне того же года обнаружилось, что 9 папок с документами, упомянутыми в завещании Рериха, отсутствовали. Но появились другие 9 папок, не указанные в завещании…

Возможно из-за этих перипетий Людмила Васильевна предприняла шаги по созданию Международного Центра Рерихов. Замечу: эта организация никакого отношения к Советскому Фонду Рерихов не имеет, у них разный состав учредителей. Более того, решением суда установлено, что у МЦР отсутствует право на наследство Святослава Рериха. 

РОМАН С МЕТЕОРИТОМ И ДРУГИЕ СЕКТАНТСКИЕ ШТУЧКИ

– Людмила Шапошникова была неординарным человеком, — рассказывает Тигран Мкртычев, замдиректора Музея Востока по научной работе и директор Музея Рерихов. — У неё была харизма, она умела убеждать. Жила она довольно скромно, но очень любила власть. Она была индолог, хороший популяризатор индийской этнографии. А когда получила в распоряжение наследие семьи Рерихов, сделалась рериховедом. И почему-то самыми ценными она считала не картины Николая Рериха, признанные во всем мире, а записи, которые вела Елена Ивановна Рерих. Но это не беда. Трагедия в том, что она очень по-своему стала толковать то, что написала Елена Ивановна. Из довольно сложных для понимания текстов она создала собственную философию, которая выдалась за «Евангелие» от Елены Рерих. Саму Елену Рерих стали представлять если не новым Христом, то – как минимум – проводником, которому «Великие Учителя» диктовали новое откровение. У Русской Православной Церкви это вызвало естественное возражение. Строго говоря, Елена Ивановна была очень оригинальным мыслителем, её «Живая Этика» требует вдумчивого научного анализа и разбора. А пока мы имеем дело с «авторской» интерпретацией ее учения, которую сделала Людмила Шапошникова. 

– Что такого авторского добавила Людмила Васильевна?

– Если собраться с силами и почитать, как трактует Елену Рерих Шапошникова, вы увидите, что это мракобесие в чистом виде. Например, во время Центрально-азиатской экспедиции (с 1923 по 1928 год) семья Рерихов возила с собой метеорит из созвездия Орион. Если мы посмотрим, где находится созвездие Орион, мы поймём, что метеорит оттуда до нас вряд ли смог бы долететь. Но не в этом дело. Так вот, по мнению Шапошниковой, этот метеорит был космическим магнитом, и экспедиция в процессе путешествия намагничивала им различные места Земли, чтобы ускорить космическую эволюцию. Конечно, этот метеорит никто в глаза не видел. В текстах самой Елены Рерих он упоминается довольно смутно. Однако Шапошникова делает из него целую историю.

В своей статье «Исторические и культурные особенности нового космического мышления», опубликованной в 2005 году, Шапошникова перечисляет «Великие законы Космоса»: «закон двойственности», «закон смещения энергий», «закон сохранения и превращения энергий» и так далее. Все они, по нашему мнению, за исключением «закона сохранения и превращения энергий» (автор, видимо, под ним имела в виду известные всем со школы два классических начала термодинамики), представляют собой бессмысленный набор пафосных фраз, призванных внушить почтение к «научным» достижениям Центра Рерихов. 

– Попахивает сектантством.

– Но оно никак до сих пор не выявлено, за исключением, наверное, оценок некоторых ученых. Более того, в мае этого года Министерство юстиции зарегистрировало новый устав Международного центра Рерихов, не найдя в его идеологии ничего предосудительного. Работа Центра сводилась к тому, чтобы пропагандировать идеи Елены Рерих в интерпретации Шапошниковой. И если, скажем, взрослым людям эту идеологию навязать трудно, то среди детей «работать» легче. В Центре Рерихов, например, был «Объединенный научный центр проблем космического мышления». А в нем — целая секция, которая специально занималась пропагандой среди детей Живой Этики. В общем, странная история.

ВСЕ СМЕШАЛОСЬ В ЦЕНТРЕ РЕРИХОВ…

– Усадьба Лопухиных, построенная в конце семнадцатого века в Малом Знаменском переулке – самый центр Москвы, – говорит Тигран Мкртычев. – Главное здание усадьбы – памятник федерального значения, флигель – памятник регионального значения. В 1990-е предполагалось, что Музей Востока займёт основное здание, а Центр Рерихов разместится во флигеле. Однако МЦР включил лоббистские ресурсы и не пустил государственный музей в усадьбу.

Но в ноябре 2015 года строения перешли в федеральную собственность – и в управление Государственного музея Востока. В ходе приемки обнаружились нарушения законодательства об охране памятников.

– В чем нарушения?

– Их много. Сделали несогласованные перепланировки. Из двух сохранившихся стен подвала хозяйственной постройки начала ХХ века (то ли одноэтажного сарая, то ли выгребной ямы), которые были найдены во время строительных работ, «воссоздали» новый дом. И где-то раздобыли экспертизу, что этот новострой вписывается в исторический облик усадьбы, хотя изображений дореволюционной постройки, насколько знаем, не сохранилось! В общем, выстроили новое здание и сказали, что так и было. Более того: ценности содержались в подвале, с нарушениями условий хранения. Поэтому особенно цинично выглядят призывы сотрудников МЦР сохранить наследие Рерихов и нежелание допускать профессионалов к работе с наследием.

Или еще. В результате прокурорской проверки в МЦР в ноябре 2015 года были установлены многочисленные нарушения законодательства о музеях. Несколько сотен предметов с начала 2000-х гг. не включены в состав Музейного фонда, своевременно не отражались в учетно-хранительской документации и в бухгалтерском учете Центра Рерихов. Поступали в организацию, но до конца надлежащим образом не оформлялись. Странно все это.

ИЩУТ ПОЖАРНЫЕ, ИЩЕТ МИЛИЦИЯ…

– В ходе описи оказалось: из архива исчезло несколько десятков документов, в том числе, некоторые тетради Елены Ивановны. Почему Центр Рерихов зажал документы?

– Людмила Шапошникова, судя по всему, совсем не была заинтересована, чтобы дневники Елены Рерих были опубликованы, она считала их личным «золотым запасом», на котором строила себе имидж «носителя высшего знания», – рассказывает Мкртычев. — Поэтому дневники держались под спудом неизданной части наследия. А сегодняшние её последователи просто следуют её тактике «по инерции».

– Какова культурно-историческая ценность этих документов (желательно в рублях)?

– На этот вопрос, наверное, могли бы ответить только специалисты аукционных домов, да и тем будет сложно, поскольку подобные документы нечасто выставляются на продажу.

– Главный вопрос: есть ли в неизданных записях Елены Рерих какие-то тайные, сенсационные сведения, что-то, о чем мир ещё не слыхал?

– Пока в каком-либо учении существуют неопубликованные материалы, людям всегда кажется, что главные жгучие тайны мироздания раскрываются именно там. Так ли в случае с дневниками Рерих, я не знаю. В одном я уверен: Елена Ивановна оставила эти записи потомкам, а её младший сын передал их СССР именно для того, чтобы из опубликовали, а не прятали.

– Можно с уверенностью сказать, что дневники существуют? Вдруг они уже где-нибудь сгнили в подвале или осели в частной коллекции?

– Да, безусловно, существуют. Но вопрос о том, какая их часть сейчас в безопасности, а какой грозит оказаться в частных руках, остаётся пока открытым, и я не могу разглашать подробностей, скажу лишь, что материалы по этой теме рассматриваются правоохранительными органами.

ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ ВАМ ИНТЕРЕСНЫ: