Я всегда считал, что спуск гораздо проще, нежели подъем: что в Крыму, что в Альпах, что на Кили — везде спускаться было в разы проще, чем подниматься. Но тут, после Торонг Ла, спуск был явно исключением из правил. Муторное шагание, которое едва могло перейти в бег, скользкие сыпучие дорожки, постоянно один и тот же вид, словно передвигаешь кольцо объектива, но только делаешь это медленно и очень занудно.

Где-то вдалеке должен быть Муктинатх, но ни черта не видно, хотя погода нас явно балует: стоит солнце, и на небе практически ни облачка. Пытаюсь бежать хотя бы мелкой трусцой, но Настя не может держать мой темп, и приходится время от времени ждать, когда она меня догонит.

Три часа убийственно длинного спуска. При подходе к деревеньке даже захотелось поспать. Вообще, я не сторонник сна — 5–6 часов вполне достаточно чтобы восполнить свои силы. Тут же, словно наглотавшись седативов, шел медленным амёбным шагом, время от времени матерясь на слишком быстрый приток кислорода к крови. Да, поразмыслив сейчас, пришел к выводу, что организм просто стал насыщаться кислородом, ведь мы сбросили почти полтора километра! Потому и стал засыпать из-за слишком быстрого насыщения. Это как, если придешь домой голодный, обильно поешь, и сразу бросает в сон. Или зайдя из лютого холода в теплое помещение — тоже моментально вырубаешься.

Главный храмовый комплекс построен у западного подножия перевала Торонг-Ла – в седловине между пиками Катунг-Канг (6484 м) и Якава-Канг (6482 м). 

Возможно, это место было признано священным потому что в русле реки Кали-Гандаки множество Шалиграмов – черных камней округлой формы с окаменелыми аммонитами – древней формы жизни на Земле, существовавшей много миллионов лет назад. Индуисты считают их камнями Вишну, и верят, что храмы Вишну можно строить только в местах, где есть такие камни.

На самом деле это единственное место на земле, где можно найти все пять элементов материального мира – огонь, воду, небо, землю и воздух.

В Муктинатхе мы, наверное, впервые за весь трип, смогли по-настоящему отдохнуть: и хорошая гостиница, и вкусная еда, и — о чудо! — настоящая горячая вода! Еще только подходя к нашему гесту, увидели активно зазывающую нас к себе американку с русскими корнями, Наташу. И вот ведь как судьба сложилась — впоследствии в нашем гесте собралась вся наша компания, все, с кем мы встречались и общались последние 2–3 дня. И голландцы, и коммерческая группа чилийцев-французов, и пожилая канадская пара, что по второму заходу штурмовала перевал, благо в этот раз успешно. И группка евреев, и какие-то австрийские ребята — все наши!

Все были на расслабоне. На улице жара, времени не более 12–13 часов, разговоры не замолкали, пиво лилось рекой. Соседний гест почему-то назывался Bob Marley, и там заселилась большая русскоязычная коммерческая группа — те самые ребята, что снабдили нас диакарбом на High Camp. Еще раз спасибо им большое, ну, в смысле одесситу, руководителю группы. Жаль, не взял контактов, да и, как зовут, не знаю. Друзья, если вдруг кто знает, о ком я говорю, буду очень благодарен за обратную связь, ибо очень хочется отблагодарить доброго человека. Хоть с этого диакарба я и бегал полночи в мрачный холодный гальюн, зато Насте, определенно, помогло! Уже за одно это большое человеческое спасибо!

Вообще, расслабившись, подумали даже остаться здесь на пару дней. Но, побродив по окрестностям — читай, пройдясь по одной улице и посетив красивый храм Муктинатх — все же решили особо не задерживаться и двинуть вперед. Кто его знает, вдруг что поинтересней найдем.

Несмотря на заверения хозяина отеля, что горячей воды хватит на всех, что подогревается она на газу и никак не зависит от наличия солнца, фактически из всей нашей большой компании, в 10–15 человек, воды хватило лишь на 4–5. Пострадавшей оказалась наша несчастная Наташа, что пришла едва ли не первой и, можно сказать, собрала здесь всю компанию.

А ведь это был первый горячий душ за последние 2–3 дня! И даже мне удалось смыть с себя торонговы пыли под еще тепленькой водицей. НО наши американские друзья выбрали пиво и ячьи стейки, потому немного опоздали на горячую воду. Пиво было холодным и реально вкусным. Ячий стейк — так себе. Корова — она и есть корова. Но в целом кормежка была на уровне, а цены в 1.5–2 раза ниже «горных». Что качество, что объем порций — все явно было рассчитано на голодного гурмана-трекера.

Если не ошибаюсь, название геста Buddha Himalayan – прямо перед Bob Marley. Бесплатный интернет, хорошие не скрипучие кровати, и цена всего этого удовольствия — 150 рупий или около того. В общем, проживание, обильный ужин с 4 пивами, плюс завтрак — все нам обошлось 3000–4000; тут только пива было на 1000!

С утра решили потянуть время, пока не надоест, и все же решить: хотим мы двигаться дальше или остаться «отмокать» еще денек. И если вчера настроение было еще 50/50 (в смысле остаться – не остаться), то с утра пораньше сдвинулось в сторону 70% – ехать дальше; 30% – остаться.

К 10 утра, после посещения храма, сказать, осталось всего 10%, чтобы остаться, исключительно  потому, что к полудню должны прийти российские пенсионеры Галина и Сергей — очень мы с ними сдружились. С другой стороны, было очевидно, что с ними придет еще сотня-другая трекеров, и снова будут шум и болтовня в сочетании с отсутствием горячей воды, и снова придется рассказывать про свои приключения и выслушивать про чужие – все это активно склоняло к продолжению пути. 

Решили ехать до Джомсона. Автобусы-джипы отправляются от дальней стоянки деревни – оттуда, где начинается продолжение трека. Было как-то неловко смотреть на счастливых людей с рюкзаками, осознавая, что наш пеший поход, можно сказать, закончился. Вот уж, правда – приходится завидовать тем, у кого вершина еще впереди…

В этот день был какой-то важный индуистский праздник – фестиваль Дивали, кажется. Немудрено, что Муктинатх запрудили индийские паломники и начали угощать всех рисом с карри. Расставили тарелки, взяли 4 больших кастрюли и стали щедро раздавать еду. 

Прикиньте, если русские вдруг приедут в Европу и будут угощать местных и туристов гречкой с тушенкой…

Дорога до Джомсона весьма живописна. На протяжении 2.5-3 часов из окон можно лицезреть настоящий марсианский пейзаж: безжизненные дюны, высохшее русло реки, склоны лысых гор, серо-коричневые тона контрастируют с ярко голубым небом. Мы приближались к отправной точке – королевству Верхий Мустанг.

Пейзажи Мустанга мне нравились почему-то больше, чем пейзажи по другую сторону перевала. Было в них что-то такое необычное и манящее. Вроде бы и пустошь с грудами камней, но в сочетании с обжитостью мест и трудом местных жителей долина реки Кали Гандаки представлялась очень живописной.

Мы добрались до Нижнего Мустанга. В Верхний Мустанг (Королевство Ло) вход закрыт. Чтобы попасть туда нужен специальный пермит вроде как за 700 баксов. Хотя, фактически стоит он не более 20-50 — по крайней мере, это те деньги, что попадают в королевство. Остальные оседают в Катманду и среди фирм посредников.

Мустанг знаменит марсианскими пейзажами, больше похожими на тибетскую действительность. Поэтому Верхний Мустанг со своим центром в Ло Мантанге является центром непальского аутентичного буддизма. Центром же Нижнего Мустанга, а вернее, административного района Мустанг (вместе с Королевством Ло) является Джомсом, куда мы и держали свой путь.

Королевство Ло (Мустанг) является своего рода действующим настоящим королевством – со своим монархом и всеми атрибутами – однако входит в административный район Непала. Т.е, по сути, это самостоятельная область в составе государства Непал.

В Джомсон мы попали около 3 часов. Город не впечатлил ни разу. Разве только сильнейшим всепроникающим ветром и абсолютным запустением. Как выяснилось впоследствии, после полудня тут поднимаются ветра, которые подчас могут снести с ног человека. Кстати, та же проблема ожидает всех, кто собирается проходить перевал Thorong La после полудня.

В городе появилось ощущение Америки с её диким западом 30-х годов — абсолютно пустые улицы, двухэтажные домики, отели-салуны, раздолбанные машины — прям все по Клинту Иствуду. Не хватало только пары ковбоев мирно вращающих револьверы в руках и грозного шерифа-взяточника – грозу всех местных бутлегеров.

Отели на редкость дорогие — вроде как Джомсон считается отправной точкой к Верхнему Мустангу. Впрочем, после пермита за 700 баксов неудивительно, что цены за проживание тут такие космически кусачие. Мы заплатили $2000 за номер. Предыдущие варианты были $10000, $5000, $2500 – причем за какие-то конурки под землей, в которых я и бесплатно жить не стал бы. О звукоизоляции в номере вообще молчу: я прекрасно слышал, как соседи немки ходили в туалет.

В нашем отеле остановилась та самая коммерческая русская группа, что мы встречали в Верхнем лагере и на спуске с перевала. Ребята активно отмечали окончание путешествия: на следующий день они вылетали в Покхару. Они выделили отдельный столик для своих портеров, но скинуться им на пиво почему-то не подумали. В итоге, только подойдя к стойке, чтоб заказать бутылочку весьма не дешевого пива, кто-то предложил угостить всю компанию портеров.

Вообще, портеры, как правило, довольно молодые ребята, лет до 20-ти. Для своих лет они неплохо зарабатывают, особенно на перевале, где им платят по 20–50 баксов за 1 груз (рюкзак): они же умудряются утащить за один заход до 3–4 грузов. С другой стороны — сколько же здоровья на это требуется, и как надолго хватит человека, таскающего ежедневно по 30–40 кг вверх-вниз при собственном весе 50–60 кг!

Еще с вечера, как приехали в Джомсон, купили билеты до Покхары. Автобус за 2000 рупий, джип вроде около 3000, но что нам-кабанам! Было любопытно познать местный транспорт: вот, например, после путешествия по Индии больше всего запомнился общественный транспорт, когда десятки, сотни людей штурмуют вагоны метро или автобус, а потом свисают гроздями изо всех щелей. А что творится внутри вообще не описать: кого там только нет: куры, едва вылупившиеся цыплята, грозные хохлатые петухи и просто немыслимое количество граждан: на крыше, на ступеньках, на полу, под лавкой, на верхней багажной полке — всюду-всюду люди…

Благо, Непал не так брутален, но ох как там чувствуется вся эта индусня. Наш автобус не был исключением. Бойкий мальчонка, чувствуя себя дирижером этого непальского оркестра, резво махал руками, указывая каждому свое место. Мы были единственными, купившими билет накануне, причем с местами. Малыш пытался и нас сбагрить куда-то в хвост салона, но я активно засопротивлялся! Однако чертенок походу получил лишние 20 рупий и за полсеребренника готов был мать родную продать, то бишь спихнуть туристов, чтоб посадить своих людей на хорошие места. И, надо признать, у него получалось. Чуть ли не всю дорогу мы слышали всхлипы и вздохи двух бледных французских девиц, сбагренных назад, которые обещали немедленно родить, если автобус сейчас же не остановится. И родить было от чего, потому как трясло и дергало адски — вот единственное верное описание непальских дорог. 

То кидает, то колбасит, то бьешься головой об окно, то набиваешь лиловую шишку на бедре. Сиденья настолько малы, что даже Настя, которая вдвое меньше меня, умудрилась получить пару синяков на бедрах. Кому-то стало плохо, и мы слышали смачное ХРРР-К в открытое окно.

Открывать окно бывает опасно, потому как количество пыли просто зашкаливает. При закрытых же окнах сознание просто отрубается, ибо снаружи под 30С°, а внутри маленького «пазика» на 30 мест не меньше 50 человек. И водила, негодяй, останавливается у каждой избы, чтобы забрать груз, помочь проехать 500 метров местной бабульке, поговорить с корефаном или же просто купить яблок подешевле, чтоб потом через пару часов продать их подороже в другой деревне. Чтоб я после этого хоть когда-то клял наши дороги — нет уж, дудки! 

Вообще я составил собственный рейтинг самых-самых говно-дорог: №1 был Шринагар-Дели; №2 — Сочи-Владикавказ. Теперь же я хотел бы поменять места в рейтинге. Почетное «золото» теперь будет у дороги Джомсон-Покхара. 

Итак, рейс Джомсон-Покхара я могу назвать самым кошмарным за всю мою практику:

• Бедные француженки изрыдались так, что взбаламутили весь автобус. Первая (помоложе) два часа плакалась своему парню, что она его не обманывает, и все у них будет хорошо. Звонила, наверное, раз 10, я даже по-французски начал понимать. Со второй было еще хуже. Тетке где-то под 40, и, явно, ни намека на живот. Но КАК она вопила при каждом скачке автобуса, на каждой колдобине — я уже представил чумазого гинеколога или немытую бабку-повитуху, принимающую роды у несчастной лягушатницы. Но, хрен! Чертова баба так вопила, что заглушала блаженную музыку сенсея-водилы. Безумные тетки не давали жить всему автобусу, пока, наконец, не заснули;

• Адская тряска убивает настолько, что через пару часов даже говорить нормально не можешь, произнося лишь нечленораздельные звуки;

• Стоит открыть окно, как жуткая жара смешивается с пылью, от которой даже в закрытом автобусе мгновенно покрываешься гималайской грязью. 

• Автобус разваливался буквально на глазах — форточки так и бряцали, наезжая на мою руку;

• Сумки и тележки местных то и дело пытались падать на меня, а какой то местной тетке все же досталось ремнем по плечу;

• Каждые полчаса в автобус входили люди: все больше и больше. Преимущественно, мамаши с целым выводком детей. Уступить место — хрен! Весь автобус, включая иностранцев, был со мной солидарен. Ибо спрашивать надо с водителя какого хрена он сажает людей в переполненный автобус;

• Ближе к Покхаре случилось две поломки, повлекшие задержку еще на пару часов. Прикиньте, каково это нам было? Выехать в 7 утра, а приехать почти в 8 вечера, притом, что заявленная продолжительность пути часов 8–9.

Для справки: самолет стоит 110 долларов, автобус — 20. 

Вообще же, не считая скотского провоза, дорога Джомсон-Покхара очень красива: вокруг хвойный лес, река, потом горы как в Европе или на Кавказе, а за ними белые громады Аннапурны.

Отель в Покхаре забукали еще в Джомсоне. Но и тут, как ни странно, на следующее утро, прямо перед восходом солнца, на выходе из отеля я встретил Виталия и Ию, наших попутчиков по самолету из Москвы. С ними же мы должны были лететь назад. Они остановились в соседнем отеле и в это утро уже отчаливали в Катманду, мы же только готовились хорошенько освоиться в Покхаре.

День предстоял тюлений: параглайдинг, массаж для Насти, пиво для меня, всякие сувенирчики, походы по местным ресторанам. Согласитесь, тяжело уезжать, зная что бюджет не освоен! А в те дни все еще продолжался фестиваль Дивали, и на многих центральных улицах уже днем шла активная подготовка к вечернему веселью.

Дивали полон танцев и веселья. Празднуют его пять дней, и все пять дней повсюду звучит музыка, слышатся поздравления и пожелания благополучия, здоровья и счастья. Во время празднования каждую ночь запускаются сотни салютов, фейерверков и петард. Торговцы считают этот день началом нового года, к нему подправляют дела, приводят в порядок счета. Потому, частенько нам попадались закрытые магазины и неработающие кафешки — правда, на дворе было еще и воскресенье, может, от этого немного угасла активная жизнь города.

Отведав десяток блюд в различных ресторанчиках и забрав Настю с массажа, я мечтал насладиться последней в этом туре непальской ночью. Но, черт побери, буквально в сотне метров от отеля (а мы жили в самом центре туррайона) никак не смолкала музыка. Поначалу было интересно, и я пошел посмотреть на сие действо. Человек 10 танцуют и еще полсотни тупят неподалеку. Ближе к 11-ти пошел посмотреть еще раз, уже с намерением попросить ребят сделать музыку потише, ибо нам вставать в 5 утра. НО стало как то стрëмно — ни одного европейца, пара человек танцуют, и десяток явно обдолбанных тупо кучкуется и гадит по углам. Терпение начало сдавать, пошел в отель жаловаться, на что получил офигительный ответ: «У людей праздник, пусть отдыхают!» Заставил чувака позвонить в полицию, где ему ответили: «Да, праздник, но отдыхать можно только до 11-ти». А времени как раз без малого 11-ть. Пошел в номер злиться и ждать часа икс. Хрен: 23.10, а музыка становится только громче! Звоню в полицию сам, но там почему-то никто не разговаривает по-английски. Второй город страны, самый центр, а мне полиция даже не может ответить по телефону. Как ни странно, они перезвонили в отель и заверили, что выслали группу, которая должна успокоить чересчур активных «танцоров». Я решил прогуляться и посмотреть что же там происходит. Танцующих по-прежнему была пара человек, а также кучка торчков тусит по углам. Таким образом, 20 человек доставляют гимор нескольким тысячам туристов, которые, фактически, кормят семьи этих танцоров, только умноженные на 10.

По дороге от шумных «танцоров» встретил наших голландцев — ребята тоже, не пытаясь уснуть, решили устроить ночной променад по фестивальной Покхаре. Посидели в какой-то замечательной забегаловке под аккомпанемент Beatles, Deep Purple, Dire Straits и прочей древней музыки. Было приятно и грустно. Теперь мы наверняка уже расставались навсегда.

На этой ноте и я закончу свой рассказ. Где-то, может, чересчур эмоциональный, где-то, наоборот, слишком сухой. В сущности, он лишь передавал мои чувства, причем с почти двухмесячным запозданием.

Непал покорил меня: я впервые увидел настоящие горы, впервые оказался не в Европе в центре большой космополитичной компании, где нет разговоров про политику, религию и нравственность. Отправь наших политиков в такое путешествие — и, глядишь, через пару недель не будет больше войн, беженцы спокойно будут жить в своих домах, а злые террористы будут вымещать своё зло где-нибудь на отдаленной планете среди себе подобных.

Теперь с надеждой смотрю на возможность подняться до БЛ Эвереста. Может, там я смогу снова прикоснуться к этому волшебному миру дружелюбия, искренности и взаимопонимания, несмотря на разные языки, культуру и воспитание. Ведь именно в горах по-настоящему познается дружба.

ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ ВАМ ИНТЕРЕСНЫ: